Есть достижения культуры, давно переросшие социальные, эпохальные, политические, финансовые границы. На них стоит цивилизованное человечество, они принадлежат всем, а эти страны просто их хранители, подчеркнул Борис Якеменко
Собор Святой Софии
Турки сделали христианский собор Святой Софии мечетью...
... Представители разных церквей и политических ветвей вяло что-то прокомментировали. Язык изумительный, безвкусный, как морковь на пару: «вековая традиция межконфессионального мира и уважения может быть прервана», «храм не должен быть причиной конфликта», «сожалеем». Этим же языком в равной степени можно описать не только превращение Софии в мечеть, но и поломку водопровода в городском районе. А один популярный чиновник договорился до того, что «София внутреннее дело Турции».
Вот как.
Внутреннее, оказывается, дело.
Тогда хотелось бы спросить мудреца – а египетские пирамиды, Джоконда, Сикстинская капелла, Афинский акрополь, Собор Василия Блаженного внутреннее дело Египта, Франции, Италии, Греции, России? По его логике так и есть. То есть можно их по воле властей этих стран перестраивать, сносить, перекрашивать, закрывать-открывать. Так?
Не так.
Есть достижения культуры, давно переросшие социальные, эпохальные, политические, финансовые границы. На них стоит цивилизованное человечество, они принадлежат всем, а эти страны просто их хранители. Это наша культура не по праву приобретения, а по праву усвоения, преображения души, это не средство решения политических и финансовых вопросов, не способ шантажа, а средство трансформации природы человека, придания человеку новых сущностей.
Это образцы, к которым трансцендентна любая живая душа. Беречь их – обязанность. Потому что разрушь, перекрась, закрой, поменяй – и у каждого из миллионов живущих станет меньше связей с прошлым, с другими, с самим собой, станет беднее инструментарий преображения мира, передачи чужих трагедий и взлетов духа.
Когда погромщики сожгли «Путешествие Наполеона в Египет», когда взорвали Бамианские статуи Будды, когда разгромили Багдадский музей – чего-то в нас стало меньше. Это как умерший, ушедший, но не оставленный человек – все время, как раньше, хочется что-то спросить, обратиться, встретиться – и тут вспоминаешь, что все… Слова есть, а того, кто поймет, нет, сказать некому.
Особенно важно, когда владеющие этими явлениями культуры владеют ими не по праву наследника, а по праву захватчика. Достался тебе фамильный портрет предка или ты купил чей-то портрет в антикварной лавке – разница есть. В первом случае ты утвержден в истории, категории вечной, во втором – в превосходстве, категории сиюминутной. Так пирамиды достались арабам, так буддийские и зороастрийские храмы достались афганцам, так София досталась туркам. Захвачена, но не освоена, ибо ее ни в какой другой культуре, кроме христианской, освоить нельзя. Мечетью не станет – все равно будет храм, переделанный в мечеть, раздражающий добропорядочных мусульман чужими ликами, непонятными надписями, чуждой культурой, иной традицией. То есть придется пойти дальше – замазывать, заклеивать, завешивать, убирать, стирать. А легендарный священник, который до сих пор со Святыми Дарами сокрыт в стене алтаря – его как выковырнуть даже не из храма – из исторической памяти?
Вещи очевидные. Но дряблое, ленивое, просиженное на совещаниях, растраченное в скандалах и интригах сердце, дырявая, прохудившаяся, засаленная на светских раутах и корпоративах душа нынешних чиновников (как церковных, так и светских) уже не способны вознегодовать, ужаснуться, пойти в собор и встать там у алтаря, защитить перед Богом. Нет, дальше «сожалений» и «сокрушений» уже никто пойти не в состоянии.
Можно лишь представить, как они вели бы себя в 1453 году. На их глазах берут Константинополь, Константин XI произносит легендарную «эпитафию Римской империи», защитники стоят насмерть – а эти бормочут: «сожалеем», «надеемся, что проявят благоразумие», «это их внутреннее дело».
Собственно, так оно и есть.
На Наших глазах второй раз взят Константинополь.
Борис Якеменко – заместитель директора Центра исторической экспертизы при РУДН
Свежие комментарии